У Казанской Божьей Матери я колени преклоню...

 

У Казанской Божьей Матери
Тихо теплются огни.
Жёны, дочери и матери
К Ней приходят в эти дни.

И цветы к Её подножию
Ставят с жаркою мольбой:
«Матерь-Дева, силой Божией
Охрани ушедших в бой.

Над врагом победу правую
Дай защитникам Руси,
Дай сразиться им со славою
И от смерти их спаси.

На Кресте Твой Сын Единственный
За любовь Свою страдал,
И Его глагол таинственный
К этим битвам Русь позвал.

Мы воюем за спасение
Братьев — страждущих славян.
Мы свершим освобождение
Подъярёмных русских стран.

С кем враждует Русь лучистая —
Враг и Сына Твоего.
Дай же, Дева, дай, Пречистая,
Нашей силе торжество!»

У Казанской Божьей Матери
Дивно светел вечный взгляд.
Жёны, дочери и матери
Перед Ней с мольбой стоят.


Сергей Городецкий
1915 г. (второй год Первой мировой войны)

А мы за СВО их помолимся !

 

Пора чая, шоколада и тёплых пледов...

 

Прозрачен мир литого октября...

Прозрачен мир литого октября.

Нетерпеливым пламенем горя,
Стоят берёзы на краю поляны.
Костры осин тревожны и багряны.
Угрюмые отшельники дубы
Едва заметно вздрагивают телом.
И голосом серебряной трубы
Поют ветра над лесом опустелым.

Тоской синиц заполнен тихий лес.
Он словно воздух, потерявший вес.
Кленовый лист летит на бочаги,
По заводи расходятся круги.
Как белые косматые медведи,
Высокие застыли облака.
И отсветами золота и меди
Вдали переливается река.

Залётных птиц умолкли голоса.
Скользит в кустах неслышная лиса,
Её скрывает жёлтая трава;
И сытые сидят тетерева
На голых сучьях. Под сосною в норах
В дремоте изомлели барсуки;
И чутким ухом ловит каждый шорох
Матёрый волк, ощеривший клыки.

Потягиваясь на передних лапах,
Ведёт ноздрёй, и чует каждый запах,
И, выгибаясь, медленно встаёт.
Подняв губу, облизывает рот,
Выходит из кустов неторопливо
И нехотя спускается к реке,
Стремительно срывается с обрыва
И пропадает в голом лозняке.

За ним, шурша, смыкается осока.
Тяжёлый ястреб кружится высоко.
Можжуха пахнет, и зелёный ельник
Иголки осыпает в муравейник.
Мох сух, как порох. Мягкая дорожка
Опалена спадающим огнём.
На белых кочках жёлтая морошка
Отсвечивает сладким янтарём.

Я прохожу овраг и перелески,
Пологий холм в ажурном переблеске.
Где на вершине одинокий вяз
По щиколотку в золоте увяз.
Летучей паутины пелена
Висит над обнажёнными кустами,
И вспаханная плугом целина
Уходит книзу ровными пластами…
Как хорошо! Чего ещё мне надо?

Осенняя спокойная прохлада
Лежит на сердце. Голубая озимь
При лунном свете, при ночном морозе
Опять переливается, как море,
Серебряными блёстками горя.
Усни, печаль, и позабудься, горе, –
Прозрачен мир литого октября.
                                      М. Дудин

Ждём праздник Покрова, идём в баню, меняем постельное бельё, не зовём гостей...

   Всякий день в русском народном календаре – на особицу. Вот и 13 октября со своей поговоркой: «Михаил под спину соломки подстелил, а Григорий соломку взбил».

В народном календаре праздник 13 октября называется Григорьев день или Григорий Соломенный. В этот день, который предшествует празднику Покрова, сжигали старую солому из матрасов и набивали их свежей. Это делалось, чтобы не было болезней. Маленьких детей в этот день обливали на пороге дома водой через решето (сито), чтобы те также не болели. Также в преддверии Покрова мылись в бане и надевали все чистое.
   Существует в Григорьев день и ряд запретов. Нельзя 13 октября спать на старом постельном белье, иначе небо покажется с овчинку - вас ждет целая череда бед. Запрещено ходить в гости и приглашать к себе гостей: встреча закончится ссорой, а счастье и удача покинет ваш дом. Нельзя брать подарки от незнакомцев: вместе с презентом они могут вам передать беды, болезни и неудачи. Нельзя ходить в грязной одежде, чтобы не притянуть к себе несчастья. Также запрещено приступать к ремонту: работу не удастся завершить вовремя, а все, что будет сделано, быстро придет в негодность.

В октябре до обеда осень, а после обеда зима...

 

                Октябрь — стремительный, такой сочный, такой ароматный в своём золотисто-алом сиянии, с ранними белыми заморозками, с ярким преображением листьев — это совсем другая, волшебная пора, последний дерзкий ликующий всплеск перед лицом надвигающейся стужи. (Пять четвертинок апельсина, Джоан Харрис)

Октябрь великий художник

 

           Октябрь, — со страстью в голосе произнёс он. — Боже, это мой любимый месяц, готов его поедать, вдыхать, втягивать запахи. Ах, этот мятежный и печальный месяц. Смотри, как от встречи с ним зарделась листва. В октябре мир объят пламенем…  (Литературные встречи, Рэй Брэдбери)

Осень продолжается октябрём...