Ах, это певчая судьба:
звук доставать со дна.
Такая участь ей дана –
солдатская труба.
Трубач – один, трубач – ничей
в рассветах ножевых.
Их очень мало, трубачей,
оставшихся в живых.
Зато какая это честь,
и слава, и игра –
трубить решительную весть
своим полкам: “Пора!”
Из Харькова, 1922 года рождения. По путёвке комсомола ушёл служить на флот в 1939 году. Воевал разведчиком морского десанта. Его имя — на мемориальной доске героев — защитников Одессы. Награждён двумя орденами Отечественной войны I и II степени, орденами Красного Знамени, Красной Звезды, медалями «За храбрость» и др.
звук доставать со дна.
Такая участь ей дана –
солдатская труба.
Трубач – один, трубач – ничей
в рассветах ножевых.
Их очень мало, трубачей,
оставшихся в живых.
Зато какая это честь,
и слава, и игра –
трубить решительную весть
своим полкам: “Пора!”
ГРИГОРИЙ ПОЖЕНЯН
(20 сентября 1922 – 20 сентября 2005)
Из Харькова, 1922 года рождения. По путёвке комсомола ушёл служить на флот в 1939 году. Воевал разведчиком морского десанта. Его имя — на мемориальной доске героев — защитников Одессы. Награждён двумя орденами Отечественной войны I и II степени, орденами Красного Знамени, Красной Звезды, медалями «За храбрость» и др.
Первые стихи — во фронтовых газетах.
15 февраля 1944 года приказом Командующего Черноморским флотом № 17 с корреспондент газеты «Красный Черноморец» младший лейтенант Г. М. Поженян был награждён орденом Отечественной войны II степени. В наградном листе (первоначально представлялся к награждению орденом Красной Звезды), подписанном 16 ноября 1943 года командиром гвардейского бронекатера БКА-71 младшим лейтенантом Прокусом указывалось:
«Товарищ младший лейтенант Поженян ходил дважды в боевую операцию в порт Эльтиген как корреспондент газеты. На протяжении всего похода вплоть до конца когда катер подвергался сильному обстрелу противника, он вёл свою работу записывая детали боевого похода. Когда под сильным обстрелом катер встал к берегу и требовалось быстрая выгрузка боезапаса из трюмов и с носа катера тов. Поженян вместе с бойцами катера невзирая на опасность принимал активное участие в разгрузке. Во втором походе не менее опасном тов. Поженян вёл себя стойко и мужественно».
Комсомольская юность моя, мы с тобою
наши версты считали от боя до боя;
наши губы немели,
наши мачты горели,
нас хирурги спасали, а мы не старели.
Что я помню?
Дороги,
дороги,
дороги,
столбовые дымящиеся перекрестки,
часовых у колодца, ночные тревоги,
клещи стрел на подклеенной мылом двухверстке,
ночи, длинные, синие, ночи без края,
тяжесть мокрых сапог,
вечный холод зюйдвестки
и смешную мечту об окне с занавеской,
о которой мой друг загрустил, умирая.
Что я помню?
В семнадцать -
прощание с домом,
в девятнадцать - две тонких нашивки курсанта,
а потом трехчасовая вспышка десанта, -
и сестра в изголовье с бутылочкой брома.
А потом - немота, неподвижность суставов,
первый шаг, первый крик затянувшийся: 'Мама!'
И опять уходящие к югу упрямо
бесконечные ленты летящих составов,
и опять тишина затаенных причалов.
Но опять, по старинной солдатской привычке,
хватишь стопку, ругнешь отсыревшую спичку,
обернешься - и все начинаешь сначала.
Все сначала, как будто бы вечер вчерашний
две судьбы разграничил луною горбатой:
жизнь без риска -
за дальней чертой медсанбата,
жизнь взахлеб -
там, где бой,
там, где риск, там, где страшно.
Комсомольская юность моя,
все, что было,
не прошло,
не состарилось,
не остыло.
Нас бинтом пеленали,
нас пулей учили,
нас почти разлучали.
15 февраля 1944 года приказом Командующего Черноморским флотом № 17 с корреспондент газеты «Красный Черноморец» младший лейтенант Г. М. Поженян был награждён орденом Отечественной войны II степени. В наградном листе (первоначально представлялся к награждению орденом Красной Звезды), подписанном 16 ноября 1943 года командиром гвардейского бронекатера БКА-71 младшим лейтенантом Прокусом указывалось:
«Товарищ младший лейтенант Поженян ходил дважды в боевую операцию в порт Эльтиген как корреспондент газеты. На протяжении всего похода вплоть до конца когда катер подвергался сильному обстрелу противника, он вёл свою работу записывая детали боевого похода. Когда под сильным обстрелом катер встал к берегу и требовалось быстрая выгрузка боезапаса из трюмов и с носа катера тов. Поженян вместе с бойцами катера невзирая на опасность принимал активное участие в разгрузке. Во втором походе не менее опасном тов. Поженян вёл себя стойко и мужественно».
Комсомольская юность моя, мы с тобою
наши версты считали от боя до боя;
наши губы немели,
наши мачты горели,
нас хирурги спасали, а мы не старели.
Что я помню?
Дороги,
дороги,
дороги,
столбовые дымящиеся перекрестки,
часовых у колодца, ночные тревоги,
клещи стрел на подклеенной мылом двухверстке,
ночи, длинные, синие, ночи без края,
тяжесть мокрых сапог,
вечный холод зюйдвестки
и смешную мечту об окне с занавеской,
о которой мой друг загрустил, умирая.
Что я помню?
В семнадцать -
прощание с домом,
в девятнадцать - две тонких нашивки курсанта,
а потом трехчасовая вспышка десанта, -
и сестра в изголовье с бутылочкой брома.
А потом - немота, неподвижность суставов,
первый шаг, первый крик затянувшийся: 'Мама!'
И опять уходящие к югу упрямо
бесконечные ленты летящих составов,
и опять тишина затаенных причалов.
Но опять, по старинной солдатской привычке,
хватишь стопку, ругнешь отсыревшую спичку,
обернешься - и все начинаешь сначала.
Все сначала, как будто бы вечер вчерашний
две судьбы разграничил луною горбатой:
жизнь без риска -
за дальней чертой медсанбата,
жизнь взахлеб -
там, где бой,
там, где риск, там, где страшно.
Комсомольская юность моя,
все, что было,
не прошло,
не состарилось,
не остыло.
Нас бинтом пеленали,
нас пулей учили,
нас почти разлучали.
Комментариев нет:
Отправить комментарий